Он уже привык говорить себе “всё прошло”.
Но даже зеркало иногда улыбается её глазами.
Они были теми, кого невозможно объяснить чужим.
Слишком громкие, слишком упрямые, слишком живые.
Любили — так, будто завтра не существует.
Ссорились — так, будто завтра лучше бы не наступало.
Уходили — громко хлопнув сердцем о пол.
Возвращались — тихо, почти шепотом, будто стеснялись собственного счастья.
Каждый раз — последний.
Каждый раз — обещание “мы не подойдём друг другу”.
Каждый раз — бессилье, потому что подойдём мы только друг другу.
Потом была тишина.
Длинная, как наказание.
Почти год.
Он учился жить без неё — как учатся дышать в дыму:
медленно, больно, через кашель.
Друзья говорят: “Отпусти.”
А он только улыбается — ведь если бы это было так легко, они бы не говорили, а показывали на своём примере.
Он не звонит.
Гордыня держит голос в клетке.
Страх охраняет вход в её мир.
Но каждый вечер у него сгорает ещё один “я справлюсь”.
Каждое утро он снова чувствует, как сильно она всё ещё живёт в нём.
Любовь — это не открытки на 14 февраля.
Это не спокойствие и не ровная линия на кардиограмме.
Любовь — это когда вам тесно рядом,
но без друг друга — нет воздуха.
Это когда вы два характера,
которые всем доказывают, что им лучше порознь,
а сердце доказывает — что вдвоём хотя бы есть смысл.
Может, понимание — это просто красивое слово.
А настоящая любовь — это война,
в которой оба уже раненые,
но всё равно выбирают не отступать.
Он не знает, вернётся ли она.
Не знает, сделает ли он шаг первым.
Не знает, чем всё закончится.
Но знает одно:
Он всё ещё любит.
Тихо. Зло. Упрямо.
Как будто она — его единственный способ быть живым.
